«Федеральный центр нам никого никогда не навязывал»
— Как вы отнеслись к возможному объединению Воронежской и Липецкой областей в одну региональную группу «Единой России»? Нет ли ревности, что первым номером в группе стал воронежский губернатор Алексей Гордеев, а не вы?
— Я на это смотрю спокойно. Это компетенция федеральных партийных структур, они действуют так, как считают правильным и необходимым.
— В Воронеже слияния именно с Липецком опасались — мол, выборы здесь не такие «управляемые», могут быть проблемы с результатом...
— Ко всем партийным делам я отношусь с уважением.
— Липецкой области, в отличие от многих других регионов, удавалось избежать появления среди своих представителей в Госдуме «варягов». Получится ли на этот раз?
— Я не собираюсь оценивать ситуацию в других регионах, а что касается наших депутатов, то мы ими довольны. Есть представитель, как мы говорим, «от сельских районов» — Николай Борцов (основатель холдинга «Лебедянский». — „Ъ“), который доказал свою политическую и деловую состоятельность. А «от промышленности» у нас профсоюзный лидер Василий Тарасенко, замечательный человек. Они уважаемые, достойные люди и хорошо работают в Госдуме.
— Как получилось, что вам никого не присылали?
— Вы задаете вопросы, которые не имеют ко мне никакого отношения. Задайте их тем, кто посылает. К нам вот не присылали! Мы всегда выдвигали тех людей, кто этого заслуживает своей работой. Федеральный центр нам никого никогда не навязывал. Он ведет себя исключительно уважительно по отношению к субъектам федерации. Если в регионе стабильная ситуация, центр обязательно прислушивается к его мнению. У меня нет ни одного вопроса по этой проблеме.
— Когда вы шли на очередное переизбрание в 2015 году, говорили, что являетесь «полностью человеком системы». Мол, куда она укажет, туда и пойду. Неужели нет таких вещей, которые может сделать система и с которыми вы не согласитесь?
— Вы разговариваете с уникальным человеком — даже в советские годы я никогда не работал на местах, на которые назначают. Меня всегда избирали, начиная с должности председателя колхоза. Там выборы шли по двое суток на альтернативной основе, и против меня, случалось, голосовали. Немного — пять-шесть человек, но по тем временам это была почти революция. Я вам завидую: подписал распоряжение ваш руководитель — и все. А я действительно человек системы, которая меня избирает. При Ельцине (экс-президент РФ Борис Ельцин. — „Ъ“) в область трижды приезжали, как они говорили, меня «скидывать». Но руки оказались коротки, я ведь избранный населением!
— А если вас сейчас приедут так снимать, тоже руки будут коротки?
— Понятия не имею. Это должны решать президент страны и избиратели.
— Как вы относитесь к тому, как проходят внутрипартийные праймериз?
— Да зачем вы все про политику?.. Но раз спрашиваете, отвечу: к праймериз отношусь хорошо, как к предварительному отбору самых сильных кандидатов.
— А сами не собираетесь возглавить список «Единой России» на выборах в областной совет?
— Я как-то об этом еще не думал.
«Бизнесмены лучше чекистов знают, кто, где и как ворует»
— Довольны ли вы тем, в каком сейчас состоянии особая экономическая зона «Липецк»? Как вы относитесь к инициативе Минфина РФ, который предложил ужесточить экономические требования к ОЭЗ?
— Речь идет о том, чтобы финансировать только эффективные ОЭЗ. А две самые успешные зоны — «Липецк» и «Алабуга» в Татарстане. Не столь важно, кто на каком месте. Вообще институт особых экономических зон лоббировал я вместе с нынешним главой Сбербанка Германом Грефом, на тот момент главой Минэкономразвития. Во всех зонах в других странах — Китае, например — этап развития занимал шесть-восемь лет. У нас же за этот срок она уже начала работать. Сейчас все 1,5 тыс. га заняты инвесторами, и нам даже пришлось просить федеральные власти о выделении нового участка для расширения зоны. Получили еще 1,5 тыс. га в Елецком районе. Но главное тут даже не налоговые поступления и рабочие места.
— А что?
— Поясню. Я очень хотел, чтобы в «Липецк» пришли японцы. Чтобы на их примере местных бизнесменов подучить. Ведь у японцев есть то, что у нас было в советские годы. Потрясающая трудовая, управленческая и технологическая дисциплина, принцип пожизненного трудоустройства. Их крупнейшие компании — это практически народные предприятия! Там ни у кого нет контрольного пакета акций, ведь так безопаснее для развития компании. Или другой пример. Я очень рад, что в нашу особую зону вошла бельгийская компания Bekaеrt, у них два крупных научных центра — в Бельгии и Индии. На их примере я когда-то мягко, а когда-то и пожестче пытаюсь учить местных бизнесменов.
— Есть примеры того, как липецкие компании у них что-то переняли?
— У нас сейчас активно в науку вкладывает елецкая компания «Энергия».
— И это все?
— А хорошее всегда приживается очень тяжело. Инвестиции, налоги, рабочие места — это замечательно, но главная отдача от ОЭЗ — это опыт, примеры грамотных управленческих решений. Они как флаг для региональной экономики. После запуска федеральной зоны мы создали еще 11 особых зон регионального уровня, у нас уже был опыт, и они стали успешны. Теперь те муниципалитеты, в которых они работают, самодостаточны. Это уникальный для России опыт.
— Ваши соседи — Воронежская и Орловская области — тоже пытаются создать ОЭЗ. Но у них нет опыта, а подчас и базы, в том числе финансовой. Их ждет провал?
— Вы ошибаетесь. Для успеха особых зон главное не льготы и инфраструктура, а отношение местного руководства к инвесторам. Если компании чувствуют, что уровень коррупции невысок или она вообще отсутствует, они придут. Инвестиционная активность в регионе — вещь обратно пропорциональная коррупции. Если где-то воруют вместе с туалетной бумагой — инвесторы никогда туда не придут. Бизнесмены ведь лучше чекистов знают, кто и где ворует, как и с кем.
— Но ведь есть примеры, когда бизнес сознательно соглашается коррумпировать чиновников...
— Если предприниматели видят, что такая «отрицательная составляющая» велика, они не будут вкладываться. ОЭЗ успешно работают там, где инвесторы поняли, что административный ресурс на их стороне. Где не требуют чемоданы с деньгами, водкой и чем-то еще, а пытаются сами решить любую возникшую у бизнеса проблему.
— Кризис и противостояние с Западом не мешает?
— Нет, все решает инвестиционная привлекательность региона.
— Но она не может делать совсем все, есть политика.
— Нет, именно что «совсем все». Один из моих коллег обращался за советом, мол, собираюсь провести презентацию региона в одной западной стране. Как лучше ее устроить? Я ему посоветовал не тратить деньги на это пустое мероприятие. Инвесторы ведь грамотные люди — когда появляется на горизонте какой-то регион, они спрашивают друг у друга: «Ты вошел туда? И как, губернатор “берет”? А через кого? А сколько? Ничего себе! Пусть сам в своей каше варится». Если подобных барьеров нет, они безо всякой политики начинают инвестировать.
— Но есть же инвестиционное лицо страны.
— Один большой начальник в Москве как-то сказал мне: Олег Петрович, вы не в тренде. Я даже испугался — о чем речь? Он отвечает: по всей стране падение инвестиций, а у вас уверенный рост. В этом месте я уже мог улыбнуться. На нас работает доброе имя области. Конечно, есть небольшая закономерность. Как только у меня подходит к концу очередной губернаторский срок, инвестиции чуть-чуть проседают. Продлеваешь полномочия — и снова поток!
«Я всегда готовлю себе преемников»
— Многие говорят, что вы не просто цените кадры, а что вокруг вас уже появилась группа лично преданных людей. Это так?
— Это совсем не так. Люди тебе подчиняются не из страха, а из уважения. Работа с кадрами — великое умение, нужно понимать, когда время похвалить, а когда помочь. Окриком ты ничего не добьешься. Владимир Владимирович Путин на кого когда-нибудь кричал? На меня, например, ни разу. Если вы о личной преданности, то это глупый принцип, удел недалеких людей. Я 24 года уже в руководстве области. Столько бы не получилось, если бы у меня была закостеневшая команда. У нас она обновляется постоянно. Просто где-то это делается с барабанным боем, шумом, скандалами. У нас это делается спокойно и уважительно к человеку. Находим уходящему достойное его знаний и опыта место.
— У вас был пример заместителя-варяга Михаила Куржиямского. С ним вы как расстались?
— Я его пригласил на короткий срок для решения одной задачи — он должен был взбаламутить местное медийное болото. У нас здесь все было внешне спокойно, хорошо и тихо. В результате из этого болота пошел метан, а он вонючий, стали протухать. Я пригласил Куржиямского, и он перепугал всех до такой степени, что те, кто плохо работал, начали опасаться за свои места и заработали лучше. Он исполнил проект и ушел.
— Эта версия не очень согласуется с той критикой, которую он публиковал о регионе и лично о вас.
— Я об этом ничего не знаю. К Куржиямскому я продолжаю относиться хорошо, он умный человек и понимает, что слова нужны для того, чтобы скрывать свои мысли.
— Каковы сейчас ваши взаимоотношения с НЛМК? Все противоречия, в том числе вокруг должности мэра Липецка, в прошлом?
— Любой нормальный глава понимает, что если он конфликтует с руководством предприятия, не столь важно с каким, то плохо становится и ему, и им. Поэтому мы работаем, взаимно уважая друг друга. Раньше возникали недопонимания, но мы их разрешали, можно сказать, на опыте и политическом мастерстве.
— Кстати, о новом главе городской администрации. Многим бросилось в глаза, что он с вашей малой родины — из Тербунского района. Тут же заговорили о том, что Королев готовит себе преемника.
— Умные люди так не скажут. Неумные говорят, что вот он из села пришел в город. Если на минутку опуститься на их уровень, то можно вспомнить, что я ведь тоже не липецкий. Ведь я родился в Тербунах, они были в то время в составе Курской области… И что из этого? Глупости!
— А вообще нет мысли, что надо выращивать преемника?
— Конечно, есть. Куда бы я ни пришел, я сразу готовлю нескольких людей на свое место. Даже когда был лесничим, подготовил преемника — Владимира Пищулина (бывший директор ОГАУ «Донской лесхоз»). Когда был директором колхоза, готовил Валентина Неделина (бывший глава сельхозкооператива «Память Ильича». — „Ъ“), шустрого парня из далекого колхоза. Уходил с руководителя района — подбирал в преемники и Киреева (Николай Киреев — ныне начальник управления потребрынка и ценовой политики областной администрации. — „Ъ“), и Никонова (Александр Никонов — сейчас вице-губернатор, курирующий политический блок. — „Ъ“), и Путилина (Павел Путилин — спикер облсовета. — „Ъ“). Готовил преемника — того же Путилина — и в облсовете. Я люблю кадровую работу и занимаюсь ею лично. Также происходит и сейчас, когда приходится быть главой областной администрации.
— Приходится?
— Я никогда не хотел занимать эту должность, несколько раз снимал свою кандидатуру, но обстоятельства сложились так, что пришлось стать губернатором. Я и здесь постоянно подбираю кадры. Вижу, что парень толковый, — выдвигаю его повыше. Есть такие области, где у главы администрации все замы старше его, боится, что будут подсиживать. А у меня все моложе!
— А вы не боитесь?
— Абсолютно. Я всегда выдвигаю тех, кто может стать главой администрации области. Вот палкой кинь — попадешь в кандидата.
— А вы бы в кого палкой кинули?
— А кидать будут избиратели и президент. Я создаю лишь возможности выбора.
— Ваш нынешний губернаторский срок последний?
— Никогда об этом не думал. Я ведь всегда исключительно отрицательно относился к своему хождению во власть. Мечтал вернуться в лесное хозяйство. Но вот задержался… Это ведь одновременно и мистика, и закономерность. Я знаю всех глав российских регионов за последние лет двадцать. Среди них были такие, которые прямо-таки радовались, что вот они, губернаторы, их привели в главный кабинет. Ни один из них долго не проработал. Знаю тех, кому сказали, как в фильме: «Надо, Федя, надо». И вот работают по 15-20 лет. Я всегда относился к власти критически и знал, что этот институт несовершенен. Когда я стал председателем облсовета, я, к примеру, отстаивал самостоятельность местного самоуправления. Ведь все царями в своем регионе хотели быть.
— Как отстаивали? Не так давно вы поддержали отмену прямых выборов всех глав администраций муниципалитетов, включая Липецк.
— Теперь их избирают депутаты, это тоже форма прямого избрания, но более современная, если хотите — мобильная. Это эволюционное развитие местного самоуправления. Возвращать прямые выборы сегодня — шаг назад.
— Самым проблемным предприятием области, наверное, сейчас является завод холдинга Roshen. Как вы думаете, оно сможет восстановить производство?
— Их новое предприятие, которое должно было ежегодно производить 400 тыс. т конфет,заморожено. В него инвестировали порядка 14 млрд руб. Старое предприятие мощностью 130 тыс. т работает. Выход только один — их владелец Петр Порошенко должен продать этот бизнес. Покупатели есть, и они придадут новую жизнь и старому, и новому заводу. Это вопрос времени.
— Откуда покупатели?
— Это российские бизнесмены. Все претенденты российские.
«Уже выходят сформировавшиеся окончательно мысли»
— Когда вы были вице-спикером Совета федерации, журналисты вас считали самым не публичным руководителем верхней палаты. И вот несколько лет назад что-то изменилось, вы постоянно ярко и довольно оригинально для губернатора выступаете. Откуда такая перемена?
— Во-первых, я никогда не любил пустозвонства и им никогда не отличался. А вы сейчас о моем поздравлении с 8 марта?
— И о нем тоже...
— Это уже выходят сформировавшиеся окончательно мысли. Для того чтобы к ним прийти, нужно было много читать и размышлять. Возможно, 8 марта я говорил в эмоциональном порыве — те, кто записывали обращение, буквально на ходу перехватили меня.Но давайте порассуждаем. Я поздравлял женщин!А это ведь другой мир! У них даже полушария мозга по-другому работают! Ни мы их не переделаем, ни они нас. Надо уважать друг друга. Я к пониманию этого долго шел. Как я мог это сказать 20-30 лет назад? Такие мысли долго созревают и только потом выходят! И еще будут приходить!
— А ваш twitter вы сами ведете? Он тоже довольно эпатажный для российского губернатора.
— Сам веду. Вот сегодня хотел кое-что написать, но передумал. Я пишу туда нечасто — для этого нужно вдохновение!
— Что такое twitter для вас? Коммуникация, записная книжка?
— Это элемент своеобразного «выпендрона». Я вообще отличаюсь от своей пресс-службы отношением ко всяким медийным вбросам в отношении меня. Ведь кто пишет: как правило, эти люди — несостоявшиеся озлобленные неудачники. Причем со школьной парты. Я давно уже эту проблему решил. Позвал как-то одного человека, попросил написать гадостей про меня, да побольше, пожарче, с перехлестом. Что у меня счета, любовницы, воровство… Он написал. В итоге у людей выработался иммунитет! И теперь читают и говорят: «О, опять какая-то дрянь про Королева...». Не верят, и им неинтересно.
