– Что вы больше всего не любите в людях?
– Склонность к спиртному. Так получилось, что я всю жизнь борюсь с этим пороком. Еще когда мне было тридцать лет, меня назначили председателем колхоза «Ленинский Путь». Это был большой и отстающий колхоз. И вот люди там не то что пили, а пили прямо с утра. А я так близко к сердцу это принимал, что заболел. У меня на нервной почве обострилась язва, и я попал в больницу. И там один человек из обкома мне говорит: «А вы знаете, куда вы попали? Это, говорит, село самогонщиков». И я пять лет, пока работал в колхозе, с этими самогонщиками боролся. Борьба с левым алкоголем шла не на жизнь, а на смерть. Конфискованное количество спиртного сложно даже представить. Забиты были все городские овощехранилища, терминалы и таможни
– А потом ведь вы, кажется, возглавляли какую-то антиалкогольную комиссию?
– Да, когда я уже работал заместителем главы администрации Ли-пецкой области, то возглавлял комиссию по борьбе с незаконным производством и оборотом этилового спирта и алкогольной продукции. Тогда мы добились хороших результатов. На наших прилавках была одна липецкая продукция и только 4% привозной. Это были хорошие вина и коньяки.
– Мне кажется, если человек пьет, его уже ни комиссиями, ни увещеваниями не исправишь.
– Нет, можно исправить. Хоть это и страшно тяжело. Я как-то шел в гараж, подходит ко мне молодой человек, как говорится, в стельку пьяный. Здоровается. Я говорю: «Здрасьте. А почему в таком виде?». И он мне откровенно рассказал, что запивает. Я думаю: надо парню помочь, и начал его лечить. Подключил наркологов, устроил на работу. А он оказался малый – золотые руки. Автомобили может ремонтировать и т. д. Поработал он сначала таксистом, потом стал инструктором по вождению.
– Исправился?
– Да, но не сразу. Выхожу однажды из дома, а он с собутыльниками сидит на дороге, выпивает. Я к нему, а собутыльники – в разные стороны. Я на него: «Негодяй! – говорю. – Я столько времени за тебя борюсь!» Он: «Боле я не буду! Боле не буду!» Прогнал я его, а на следующий день пошел искать. Как его бросишь? Нашел. Снова серьезно с ним поговорил... Сейчас он работает на скорой помощи – тьфу-тьфу-тьфу – не пьет. Я ему звоню иногда: «Как ты там, держишься?» А он как будто я зря переживаю: «Да хватит вам, Юрий Иванович!» А у меня радость на душе, что помог человеку на ноги встать. И у меня много таких.
– Я знаю, в молодости вы занимались боксом...
– Да. Пять лет, когда учился в институте. Провел сто тридцать семь боев. Но начинал с книжек о боксе, насмотрелся фильмов и записался в секцию. Сам тогда не знал, какой это тяжелый труд: тренировки, открытые ринги, соревнования. Был у меня тогда тренером Зубарев Леонард Матвеевич. Тренер был от Бога.
– А боксерская карьера сложилась успешно?
– Я был чемпионом Воронежа и экс-чемпионом Воронежской области. Выходил в финал на Союзных соревнованиях и в свое время входил в первую десятку боксеров РСФСР своего веса.
– В жизни никогда этим не пользовались? Я имею в виду, где-нибудь в подворотне напали хулиганы и т. д.
– Вы знаете, поставить кого-то на место – это элементарно. Но драться с неподготовленными людьми никогда себе не позволял.
– Сейчас спортом занимаетесь?
– После того, как ушел из бокса, встал на лыжи. Кстати, в начале марта прошел десятку на лыжах. Вы скажете, все уже растаяло на тот момент? Ничего подобного. Лыжник лыжню найдет. Я эту десятку прошел по мягкому льду коньковым ходом за 50 минут. Около берега еще толстый лед лежит, и даже рыбаки сидят. Пятьдесят минут, конечно, слабовато. В прошлом году на лыжне России я десятку прошел за 38 минут. Но в тот день встречный ветер был страшный. Лыжи для меня – первое дело. Кроме того, я еще занимаюсь горнолыжным спортом.
– В вашем возрасте это не слишком опасно?
– Это очень опасно в любом возрасте. Бывает, вершину так приморозит, что лыжи не держат и оттуда кубарем летят. Но, как говорится, любви все возрасты покорны. Я влюбился в горы, это моя страсть. Хотя горы есть горы, и надо быть готовым ко всему. Поэтому на спуске концентрируешься максимально!
– А как вы – равнинный житель – умудрились влюбиться в горы?
– Это было в конце девяностых на Кавказе. Я был в Ессентуках и попал со спасателями на Домбай. Я с этими спасателями познако-мился через наших ребят из МЧС. Домбай – это горы высотой три тысячи сто метров. Я как туда забрался, сразу захотел встать на лыжи и – вниз. Но спасатели не разрешили.
– Не разрешили?
– Нет. Сказали: «Горы – это опасно. Мы рисковать вами не имеем права». Порассказали там про всякие страшные случаи. Но потом, когда спустились на канате ниже, я их уговорил. Там уже не так круто было, как наверху. Я встал на лыжи, спустился и ни разу не упал. Они говорят: «О! Слушай, толк будет!». И так я сблизился с горами, со снежными вершинами. Начинал в Приэльбрусье на горе Чегет. Она еще строже Домбая.
– И часто вы бываете в горах?
– Я не могу, чтобы зима прошла, а я не побывал в горах. Раньше, когда работал замом губернатора, удавалось лишь в конце марта выезжать. Там к этому времени снег внизу уже сходил и лежал только на вершинах. А раньше не получалось. Я тогда возглавлял паводковую комиссию, и другой раз заговорю: «Олег Петрович (губернатор Липецкой области – ред.), как бы в горы съездить?». А он: «Паводок!». Сейчас езжу туда, когда там подходящая погода. Недели две назад вернулся из Красной Поляны. Там четыре дня откатался. На пятый день, правда, не получилось. Такой был снегопад – просто стена.
– А как вы думаете, чиновнику обязательно заниматься спортом?
– Я думаю, обязательно. И именно спортом. Кто-то ходит в тренажерный зал. Это хорошо. Я вот на лыжах иду, ветер в лицо, хоть обратно возвращайся. А я себе говорю: «Вот дойду до того леса». А потом говорю: «А теперь до того». И так – десяток и более километров. Или, к примеру, 16 лет назад я организовал волейбольную команду ветеранов административных органов. Когда играем, азарт и воля к победе настолько сильны, что у всех дух захватывает. Все это, я думаю, вырабатывает, силу воли. А если сила воли выработана в одном деле, то она однозначно проявится и в другом. И вот эта сила воли чиновнику обязательно нужна. Мне пришлось много разных людей повидать. Смотришь, хороший, умный человек. Поручишь ему дело – он его завалит. Спрашиваешь: «Ну чего тебе не хватило?» А он и ответить ничего не может. А не хватило ему силы воли. Не смог себя заставить, настоять на своем. Вот и получается, голова у человека работает, а если силы воли нет, что толку с умной головы?
Виктор УНРАУ
