- В конце прошлого года вы планировали увеличить производство своей продукции в два раза.
- В два раза производство пока не увеличили, но за полгода стали производить станков больше где-то на 30%. Самое главное – есть возможность наращивать объемы производства. Этому сегодня способствуют два фактора. Во-первых, в прошлом году начали увеличиваться заказы оборонного комплекса. Это огромный объем спроса и, естественно, возможность наращивания объемов производства. Во-вторых, сегодня на российском рынке металлорежущих станков вырос спрос на отечественную продукцию, потому что импорт подорожал как минимум в два раза. Правда, спрос, который теоретически рождает предложение, пока в нашу пользу не работает. Для всех станкостроительных предприятий, которые еще сохранились в России, в увеличении объемов производства есть серьезная опасность. Если при сегодняшнем техническом состоянии мы увеличим производство в три-четыре раза, очень скоро мы все умрем от истощения. Нам нужны государственные инвестиции. Без них мы не сможем двигаться дальше. Но их пока нет.
- В прошлом году вам обещали государственную поддержку в рамках соглашения между администрацией региона и холдингом «Станкопром»?
- Мы пока ничего не получали. И, насколько мне известно, финансовой поддержки не получали ни наши коллеги из Воронежа, ни в Краснодарском крае – нигде. Не так давно я был на форуме «Металлообработка. Стратегия 2015-2017» и вынес оттуда мысль, что у федералов пока нет средств на возрождение станкостроения, а частнику станкостроение не нужно. Поэтому мы сейчас развиваемся за счет собственных средств, чего недостаточно. При наших возможностях мы можем инвестировать в свое развитие не более 5 млн рублей в год.
- А сколько вам необходимо?
- Нам бы хотелось производить 320-350 станков в год. Для этого нужно инвестировать в производство минимум 500 млн рублей. Я везде, где только можно, говорю, что нам необходимы средства на расширение производственных площадей, приобретение оборудования и технологической оснастки. У нас конструкторы сидят друг на друге. Им нужны помещения и оргтехника. И самое главное – нам необходимо наладить производство метрологического оснащения для контроля параметров станков. Существуют специальные стандарты проверки станков, и без этой проверки развивать производство нереально. А у нас, коснись, в Липецкой области, в Воронежской, в Рязанской, в Белгородской нет нормальных производств, которые могли бы не то что производить – ремонтировать метрологическое оснащение.
- Правильно ли я вас понял, что проект возрождения станкостроения пока существует только на бумаге?
- Нет, это не совсем так. У нас в области на заводе «Свободный сокол» выпустили опытную партию станин для металлообрабатывающих станков. Учитывая, что липецкий «Централит» умер в этом году окончательно и бесповоротно, такое литейное производство нам в черноземном регионе безусловно нужно. Его необходимо возрождать, и оно возрождается. Мы видели сокольские станины. Они по крайней мере по внешнему виду хорошего качества. В прошлом году мы смотрели в Воронеже опытные партии станин, и с точки зрения качества они, на наш взгляд, тянули на троечку. Но я пока воздержусь от окончательной оценки сокольских станин. Этот пока штучное производство, и трудно гарантировать, что при серийном выпуске они будут такого же хорошего качества, как сейчас.
- Ходят разговоры, что в ОЭЗ ППТ «Липецк» хотят зайти бразильские станкостроители.
- Эти разговоры я слышу уже года полтора или два. Но с бразильцами, насколько мне известно, до конца вопрос не решен. Они то хотят зайти в Россию, то не хотят. А что касается бразильских станкостроителей, то я могу сказать следующее: в мире станки производят 26 стран, и Бразилия находится в лидерах. А мы, как бы это ни было печально, среди стран – производителей металлорежущих станков прочно занимаем позиции в хвосте списка.
- Если бразильцы все же зайдут, вы не опасаетесь конкуренции с их стороны?
- В первом приближении конкуренции не будет. Но если смотреть дальше своего носа, то появление в России бразильских производителей может нанести серьезный вред станкостроению России. Как вообще все будет происходить? Они будут привозить сюда комплектующие, здесь несколько гаек скрутили и станок готов. Значит, в России не будет развиваться школа собственных кадров-станочников. И вот сегодня бразильцы есть, а завтра они с нами поругались, положили все в портфель и уехали. Тогда мы опять скажем: «Давайте делать свои станки!» А как делать? Мы не знаем. Нам готовое привозили, а мы гайки скручивали. Вот что у меня вызывает опасение. Поэтому, как не крути, лучше потратиться и возродить собственную отрасль с мощным производством, наукой и кадровым потенциалом.
Виктор УНРАУ
