В эксперименте участвуют 12 регионов. Изначально проект предполагал, что в этих городах вредные выбросы должны сократиться на 20% к 2024 году по сравнению с показателями 2017-го, позже срок реализации был продлен Минприроды до 2026 года. В 2021-м Владимир Путин принял решение ввести ответственность в виде оборотных штрафов и ограничений при выплате дивидендов, если компании не достигнут к указанному сроку квот выбросов. Тогда Минприроды предложило установить такие штрафы в размере от 5 до 10% от общей выручки компании. Для примера: выручка НЛМК в 2021 году составила 16,2 млрд долларов, значит, максимальный оборотный штраф для компании составит 1,6 млрд долларов.
«Абирег» обратился за комментарием в НЛМК, чтобы узнать, на какой стадии находится реализация эксперимента, как в компании относятся к идее оборотных штрафов и какой процент вредных выбросов в Липецке приходится на металлургический комбинат. Однако в НЛМК отказались что-либо рассказывать, объяснив тем, что «в компании эту тему не комментируют».
По данным сайта НЛМК, с 2000 года валовая эмиссия в атмосферный воздух в целом по компании сократилась на 14%, и это притом что производство стали выросло в два раза. Также в компании активно рассказывают о модернизациях доменных печей, строительстве аспираций, оптимизации утилизации химически веществ на открытом воздухе и о других мероприятиях, которые делают производство НЛМК более экологичным. Однако при этом в открытых источниках нет информации о том, какой процент вредных выбросов в атмосферу в Липецке приходится на НЛМК за последние годы и как он сокращается.
Промышленный эксперт Леонид Хазанов считает, что подобные штрафы для металлургических компаний крайне необходимы. «Оборотные штрафы за невыполнение квот по эмиссии загрязняющих веществ в атмосферу просто необходимы, для того чтобы отечественные металлургические компании не отложили свои экологические программы в долгий ящик под предлогом проблем на внутреннем и внешнем рынках и нехватки денежных средств. А у них, если послушать, любой год трудный. Причем даже тогда, когда они выплачивают своим мажоритарным акционерам внушительные дивиденды. По сути, оборотные штрафы будут действенным механизмом для влияния на экологическую политику промышленности, включая и металлургическую отрасль. Тем предприятиям, кто добросовестно сокращает выбросы, они точно не грозят, зато любителям «рисовать» красивые отчеты стоит задуматься, приятно ли им будет отдавать 5-10% или больше от выручки за невыполнение квотирования», – считает эксперт.
При этом Леонид Хазанов отмечает, что установленные показатели по снижению выбросов в атмосферу вполне «подвластны» НЛМК. «В принципе, НЛМК может достигнуть показателей, заданных экспериментом, если не остановит реализацию запланированных экологических проектов. Если же на них ему не будет хватать финансовых ресурсов, то недостающие суммы при желании может предоставить его ключевой акционер Владимир Лисин: думаю, что человеку, входящему в список Forbes, это пара пустяков и он не обеднеет», – уверен эксперт.
Эксперт Общественного совета при МПР России, координатор программы экологизации промышленности Центра охраны дикой природы Игорь Шкрадюк считает, что оборотные штрафы будут действенным механизмом только тогда, когда они будут «достаточно велики». «Если говорить в целом, то загрязнение природы должно быть невыгодно предприятиям, то есть штрафы за загрязнение окружающей среды должны быть достаточно велики, чтобы мощно стимулировать компании изменять технологии, внедрять системы очистки и прочее. Поэтому дело будет зависеть от того, какими будут эти штрафы, каков будет размер и насколько обоснованы будут квоты, за превышение которых будут штрафовать. Сейчас эти квоты существуют только за превышение выбросов», – пояснил господин Шкрадюк.
По мнению эксперта, на данный момент сложно сказать из-за отсутствия данных, насколько предприятие приблизилось к реализации эксперимента. «Возьмем крупнейшее предприятие области – Новолипецкий металлургический комбинат. Это предприятие в целом достаточно современное, но я не могу достоверно сказать, какие у него есть резервы по снижению выбросов, насколько существующие квоты он соблюдает и в какой степени эти потенциально высокие штрафы повлияют на природоохранную политику предприятия по одной простой причине. Общественный совет Министерства природных ресурсов РФ в 2019 году начал проверки крупнейших металлургических предприятий на предмет применения наилучших доступных технологий. Я участвовал в таких проверках на Красноярском алюминиевом заводе и Нижнетагильском металлургическом. В планах проверок был и НЛМК, но из-за ковида проверка не состоялась, поэтому не могу сказать конкретно, насколько велики резервы снижения выбросов конкретно для НЛМК.
Могу сказать, что в целом предприятия стараются придерживаться природоохранной политики, совершенствовать оборудование, у них есть резервы снижения воздействия на природу. И причем существенные. Однако они не могут быть реализованы моментально по той простой причине, что изменения технологий и установка оборудования по очистке выбросов не могут быть произведены одномоментно. Отдельно отмечу, что для достижения поставленной цели для предприятия важен скорее не сам размер штрафа за загрязнение природы, сколько его неуклонность и систематичность. Для того чтобы комбинат достиг каких-то показателей, уменьшение воздействия на среду должно быть запланировано лет на 10 вперед, тогда мы будем уверены, [что] комбинату будет выгодно уменьшать выбросы», – рассказал Игорь Шкрадюк.
Что касается того, успеет ли НЛМК сократить количество вредных выбросов в атмосферу на 20% до 2026 года, то, по мнению эксперта, это выполнимая задача. «До 2026-го еще четыре года. Получается примерно по 5% снижения в год. Совершенно реальная возможность для НЛМК. Может ли компания снизить больше, зависит от того, насколько это будет компании интересно и выгодно. Но сделать она может это вполне свободно», – пояснил собеседник.
Если говорить в целом об улучшении природной обстановки в России, то наилучший вариант для повышения экологичности производства, по мнению Игоря Шкрадюка, является не наращивание производства стали, а наращивание производства конечного продукта: станков, машин и подобного. Такой подход требовал бы не увеличения размеров рудников, не увеличения добычи руды и топлива, соответственно, а увеличения производительности домен и конвертеров. За 17 лет, что я эксперт в области экологии, я не знаю ни одного экологического конфликта, связанного со строительством и расширением машиностроительных мощностей, но сколько угодно связанных с добычей ископаемых и первичной их переработки, в металлургии в частности. Если бы российский бизнес больше ориентировался на удовлетворение потребностей, конечных потребностей, а не на производство бОльшего [количества] товара, то с экологией у нас было бы намного лучше», – считает экологический эксперт.
Ирина Коротких
