– Есть теории, которые утверждают, что человек стремится к власти. Вы с молодости ходите в начальниках. Стремились к этому?

– Я не стремился. Мне кажется, кто рвется во власть, тому с карьерой не везет. Везет тем, кому нужна не власть, а уважение. Я не люблю лодырей и всегда стремлюсь хорошо работать. Наверное, на это обращали внимание, и я, начав помощником бригадира, к двадцати восьми годам стал директором совхоза, а потом председателем райисполкома. Партия предлагала повышение, а я не отказывался. С одной стороны – заслужил, с другой, если партия за тебя решила, то другие варианты не рассматривались. А потом стал главой района. Мне люди должность предложили и выбрали. Это в большом городе надо агитировать, заслуги свои предъявлять, а у нас тут все начальство как облупленное знают. Когда пришел, когда ушел, как себя ведешь, какая семья, какие дети – все на виду. Если человек примерный, ему и карьеру сделать легко. Бывает, конечно, и незаслуженные люди во власть пробиваются. Но это ненадолго.

– Когда в жизни вам было особенно тяжело?

– Когда меня в восемьдесят девятом поставили председателем Грязинского райисполкома, тогда и начались самые тяжелые годы в моей жизни. Мы здесь сидели и делили талоны на водку, на мыло, на женские колготки – на все, одним словом. С чем был связан этот дефицит, до сих пор не пойму. Такая была сильная страна, неужели мыла не могли наделать или колготок нашить? Особенно тяжело было с девяносто первого по девяносто третий. Зарплату людям не платили. Каждое утро считали, сколько денег наторговали, потом начинали делить. А кому не хватало, выдавали зарплату продуктами или водкой. Зимой город надо топить, а у нас то цистерн нет, то мазута, то мазут есть – купить не на что.

– У вас тогда не было чувства, что страна стоит на грани катастрофы?

– Может и было, но я не показывал. Если бы власть руки опустила, чтобы тогда люди подумали?

– Вам никогда не было так трудно, что хотелось все бросить, забиться куда-нибудь в уголок и жить потихоньку своей жизнью?

– Никогда в жизни. Я только начал работать директором совхоза и у меня на Новый год запили доярки со скотниками. Коров – тысяча голов. Не кормлены, не доены – все орут. А мне тогда было всего 28 лет, пацан еще. И я сел и заплакал. А был у меня друг – старше меня возрастом, фронтовик. Он мне тогда говорит: «Не переживай, в жизни любое дело, как паровоз. Сначала с места не столкнешь, а потом не остановишь. Давай, говорит, толкать». И правда, хозяйство мне дали отстающее, мы навалились на работу и через четыре года стали ходить в передовиках.

– У нас иногда с горяча говорят, что с нашим народом каши не сваришь. Пьет, ворует, работать никого не заставишь...

– Народ зря ругают. Народ у нас хороший. Был бы никудышный, не выиграл такую войну и в космос не полетел бы. Только начальство само должно в работе пример показывать. Если люди видят, что у руководителя душа за дело не болит, что он под себя гребет, тогда и от них не жди ничего хорошего. Сам с утра до ночи работай, нос не задирай, и народ тогда горы свернет. Да, выпить у нас любят. Так ведь не все поголовно пьют! Да и не только в России этим злоупотребляют. В Англии вон, посмотрите, пьют похлеще нашего! А живут хорошо.

– Вы верите в то, что у нас когда-нибудь будет светлое будущее, которое русскому народу обещают уже ровно сто лет?

– А мы разве не жили при коммунизме в семидесятых годах? Это было хорошее для человека время. Тогда в магазинах было все, жили дружно, была уверенность в завтрашнем дне. Но мы проехали коммунизм и даже не заметили. Жалко, что тогда протянули с реформами, не дали нишу частнику, как в Китае, и в восьмидесятых начался застой. По нему-то теперь и судят обо всей брежневской эпохе.

– А сейчас, как по-вашему, простому человеку хорошо живется или плохо?

– Сегодня для людей много делается. Возьмите программу переселения из ветхого и аварийного жилья. Людей бесплатно переселяют в новые квартиры. Это же отлично! У нас по всей области строят бассейны, дома культуры, офисы врачей общей практики. Государство выделяет под эти проекты огромные деньги.

– Понимаете, человек считает, что живет хорошо не тогда, когда в райцентре есть бассейн, а тогда, когда у него, как говорится, в кармане не пусто...

– Знаете, сейчас много пишут, что при коммунистах в восьмидесятые годы был тотальный дефицит. Но вот какой парадокс: в магазинах вроде бы ничего не было, а холодильники у людей были забиты. И сейчас у нас тоже какая-то парадоксальная ситуация. Все жалуются, что зарплата маленькая. А вот, когда мы районные праздники проводим, я смотрю, все приезжают на машинах – некуда припарковаться, у всех дорогие сотовые телефоны, на аттракционы – очередь. Или вот перед Новым годом в магазинах все смели, даже некоторые товары стали дефицитными. Но в чем-то я согласен – обещали больше. Но тут другая проблема. Сегодня у наших людей большие возможности, но не все умеют ими пользоваться.

– Вы имеете в виду бизнес?

– Да, каждый сегодня может взять землю, открыть свой бизнес и стать таким богатым, как ему хочется. Тем более, государство в этом деле хорошо помогает. Конечно, это большой труд, большой риск, но самые трудолюбивые и смелые за это взялись и на жизнь не жалуются. Думаю, все еще впереди, и народ на этом когда-нибудь разбогатеет.

– Что вам больше всего не нравится в современной жизни?

– Интернет. Не люблю его. Заметку опубликуют, и пошли комментарии. Ну такие все грамотные, такие все умные! Мат на мате! Ну, что это такое?

– А я Интернет люблю. Любую книгу скачивай и читай. Это же хорошо?

– Плохо.

– Почему?

– Книги зачем нужны? Чтобы человек был добрее, общительнее, отзывчивей. А Интернет, наоборот, людей озлобляет, разобщает. Он – мертвый. Скачал и сидишь один читаешь. А в библиотеку придешь, пообщаешься с людьми, своими мыслями поделишься, других послушаешь. Человек ведь так устроен, что ему не только скачивать, но еще и с кем-то делиться нужно, чувствовать, что он не один, что все с ним за одно. А когда он сидит сам с собой в Интернете, в нем силы нет. Вот, что плохо.

Виктор УНРАУ